Гарри Поттер и… просто Гарри - Исайкина Светлана (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— А за что ей его любить? Блудных отцов редко кто любит. Не зря же она Пата в Хогвартс не отправила, — пожал я плечами, — как бы ты к нему относилась на её месте?
— Конечно, её можно понять, — согласилась она, — но всё равно… Он же не знал, что у него растёт сын. Вот если бы он бросил маму Пата, зная об её положении…
— Гермиона, мы ведь не знаем, что там произошло, — оборвал её я.
— Да, конечно, — немного смутилась она.
Невдалеке послышался шум и злорадное бормотание откуда-то сверху.
— Это Пивз, — устало закатила глаза Гермиона, — кажется, он что-то устраивает около кабинета Флитвика.
Она двинулась в сторону намечающего инцидента, но я вовремя схватил её за руку.
— С ума сошла? — поинтересовался я, — мне хватило впечатлений на сегодня. Спать не хочешь?
— Гарри, я — староста, — важно изрекла она, хотя в этот момент мне показалось, что именно сейчас она не в восторге от этого.
— Ты не дежуришь, и в данный момент времени должна находиться в своей гостиной. Пошли, обойдём по другой лестнице, — и я потащил её за руку в сторону Больничного Крыла.
— Но, Гарри… — попробовала вяло возмутиться она.
— Если тебя мучает совесть, можем послать Филчу сову!
Мы уже подходили к двухстворчатым дверям, как я услышал приближающиеся шаги. Шестое чувство и левая пятка подсказали мне, что натыкаться сейчас на кого-либо было бы нежелательно. Я утянул Гермиону за статую. Мы были в полной тени, нас невозможно было заметить.
— Гарри, что…
— Тссс! — шикнул на неё я, и она хоть и нахмурилась, но замолчала.
Кто-то вышел из Больничного Крыла. Двое. Интересно, кто… Ой, мама… как неудобно-то… Гермиона приняла самое страдальческое выражение лица. Я почувствовал себе крайне неуютно, будто только что нагло влез в чужую личную жизнь. Но… Пату ведь кто-то должен об этом рассказать!
— Знаешь что, Снейп, — решительно произнесла угрожающим тоном Маргарет Рэндом, — ты мне никогда не нравился…
Они стояли к нам боком, но можно было увидеть, как Снейп даже умудрился скривить губы в усмешке. Жалко, на тётю Мэг не действуют такие дешёвые приёмчики. И, держу пари, что смотрел профессор на неё с опаской.
— Я всегда говорила об этом Мишель, но теперь это уже неважно… мне всё равно, что ты был таким идиотом, что не смог удержать единственную женщину, которой ты был нужен…
Лицо Снейпа стало более походить на гримасу, но миссис Рэндом была в ярости.
— … и я никогда не винила тебя в её смерти. Но Патрик…
— Тот, кто это сделал… — начал было он, но тётя Мэг его прервала.
— Мне плевать, кто это сделал! Авроры убили тех, кто виновен в смерти Мишель, и что?! Это вернуло мне сестру?! Это вернуло Патрику мать?! У меня никого больше не осталось, Снейп. Так что знай, — она угрожающе подняла палец вверх — в своём гневе она была похожа на воплощение возмездия, — если Патрик пострадает из-за тебя, богом клянусь, я тебя убью!
На следующий день перед обедом мы с Лу пошли в Больничное Крыло. Гермиону срочно вызвали по каким-то делам, касающихся старост.
— Ой, он что, ещё и не просыпался? — обеспокоено и разочарованно протянула наша подруга.
— Наверное, — пожал я плечами, и повернулся от дрыхнущего Пата, — попозже зайдём?
Тут сзади послышалось шевеление, смачный зевок и хриплый от долгого сна голос Пата произнёс:
— Сто лет так хорошо не спал!
Мы мигом обернулись к моему другу, трущему свои глаза, и Лу буквально набросилась на него, по пути опрокинув стул, и едва не задушила в объятиях.
— Ты очнулся! Какая радость!
— Да, — ошарашено протянул Пат, не въезжая, с чего такое бурное проявление эмоций, — очнулся я. Радость, точно… А… а что я здесь делаю?
— Мы тебя ночью из спальни Слизерина перенесли в Больничное Крыло, — не удержался я, — подарок на день рождения. Ты ведь вечно ноешь, что плохо спишь в подземельях.
Он подозрительно на меня уставился, ещё ничего не понимая, а потом ещё раз внимательно оглядел большую палату и склянки с зельями у себя на тумбочке.
— Яд плохо подействовал на твою мозговую деятельность? — полюбопытствовал я.
— Яд?! — брови Пата подскочили вверх.
— Ты что-нибудь помнишь? — усмехнулся я.
Он нахмурился, глядя в одну точку в пространстве.
— Последнее — это как ты мне сказал: «Не пей!».
— Ты ему так сказал? — удивилась Лу, — почему?
— Интуиция, — хмыкнул я.
— Так там действительно был яд? — наконец дошло до моего друга, и он побледнел.
Тут из своей комнаты выскочила мадам Помпфри. В руке у неё был пузырёк с неприятного цвета жидкостью.
— Мистер Рэндом, вы проснулись, — констатировала она очевидный факт, строго на нас поглядев, — выпейте это.
— Что это? — покосился на склянку Пат.
— Это экстракт руты, — медсестра выжидающе на него посмотрела, пока он не опрокинул в себя всё содержимое флакона одним махом.
— Какая мерзость, — оповестил он всех, скривившись, — я могу идти?
— Вы с ума сошли?! — вытаращила на него глаза мадам Помпфри, — вчера вы выпили большую дозу яда, а сегодня собрались уходить? Да если бы не Поттер, мы бы вообще сейчас с вами не разговаривали! Вы останетесь здесь как минимум на неделю! Учтите, как минимум!
Пат аж в подушку вжался от такого эмоционального ответа. Только когда медсестра упоминала моё имя, бросил на меня беглый взгляд. Впрочем, через минуты мы с Лу были выгнаны из Больничного Крыла на обед.
Школа, конечно, кишела слухами. О том, что небезызвестный Патрик Рэндом был отравлен в кабинете Снейпа и спасён также небезызвестным Гарри Поттером, знал каждый студент, не исключая младших курсов. На меня привычно пялились — но мне уже было всё равно. Друзья Пата среди его соратников хмурились, ходили навещать его в Больничное Крыло, и отмахивались от глупых сплетен, которых традиционно было море.
— Его хотел убить Снейп! — предполагали одни.
— Рэндом решил покончить с собой! — умудрёно хмыкали другие.
— Его отравил Малфой! — заявляли младшекурсники, больше всего интересовавшиеся междоусобчиком в подземельях.
— Его отравил Гарри Поттер! — шептали самые умные, вызывая у меня приступы неконтролируемого хохота.
И только Дейдра, подошедшая ко мне как-то после ужина, тихо спросила:
— Поттер, кто-то хочет убить профессора Снейпа?
— Это ты сказала, а не я, — пожал я плечами.
Она окинула меня пристальным взглядом, хмыкнула и ушла.
Неделя без Пата отличалась от других лишь отсутствием моего друга. Сам он стонал в стенах Больничного Крыла без сигарет, и уже через день преподнёс нам теорию, которую не успел озвучить в день своего отравления. Если верить его словам, в природе существуют вещества, которые включат в себя неизвестные учёным элементы. Неизвестные — потому что волшебники их скрывают, и обнаружить их было невозможно. Элементы эти имеют особые свойства, которые в простонародье (то есть, все волшебное сообщество) называют магией.
— Это как радиация, — изрекал мой друг, и его глаза светились от восторга, — радиоактивные элементы тоже были открыты значительно позже, и они тоже значительно преобразуют всё вокруг.
Кажется, Пат уже не жалел о том, что окунулся в волшебный мир. Стоило ему нащупать рационально-научную почву под ногами, как его мозг тут же стал крутиться и перерабатывать окружающую его информацию. Столько материала для исследований он не получил бы никогда.
Зато теперь никто не был против моей версии о Снейпе как о предполагаемой жертве. В среду плюнул, пришёл к Рему и рассказал ему о том, что я думаю и по поводу Снейпа, и по поводу Люциуса Малфоя. Люпин нашёл мои умозаключения вполне стоящими.
— Похоже на правду, — сказал он, — особенно в свете того, что сейчас творится в Министерстве, — но как-то всё это странно, не находишь?
— Глупые покушения, я знаю, — ответил я и Рем кивнул.
— В любом случае, Снейп в ярости, — хмыкнул Люпин, — кто-то не просто чуть не убил его сына, но и безнаказанно вломился в его кабинет.
